Неточные совпадения
Взобравшись узенькою
деревянною лестницею наверх, в широкие сени, он встретил отворявшуюся со скрипом дверь и толстую старуху в пестрых ситцах, проговорившую: «Сюда пожалуйте!» В комнате попались всё старые приятели, попадающиеся всякому в небольших
деревянных трактирах, каких немало выстроено по дорогам, а именно: заиндевевший самовар, выскобленные гладко сосновые
стены, трехугольный шкаф с чайниками и чашками в углу, фарфоровые вызолоченные яички пред образами, висевшие на голубых и красных ленточках, окотившаяся недавно кошка, зеркало, показывавшее вместо двух четыре глаза, а вместо лица какую-то лепешку; наконец натыканные пучками душистые травы и гвоздики у образов, высохшие до такой степени, что желавший понюхать их только чихал и больше ничего.
Деревня показалась ему довольно велика; два леса, березовый и сосновый, как два крыла, одно темнее, другое светлее, были у ней справа и слева; посреди виднелся
деревянный дом с мезонином, красной крышей и темно-серыми или, лучше, дикими
стенами, — дом вроде тех, как у нас строят для военных поселений и немецких колонистов.
Из-за хлебных кладей и ветхих крыш возносились и мелькали на чистом воздухе, то справа, то слева, по мере того как бричка делала повороты, две сельские церкви, одна возле другой: опустевшая
деревянная и каменная, с желтенькими
стенами, испятнанная, истрескавшаяся.
Сияние месяца там и там: будто белые полотняные платки развешались по
стенам, по мостовой, по улицам; косяками пересекают их черные, как уголь, тени; подобно сверкающему металлу блистают вкось озаренные
деревянные крыши, и нигде ни души — все спит.
Посередине столовой стояли
деревянные козлы, и два мужика, стоя на них, белили
стены, затягивая какую-то бесконечную песню; пол весь был обрызган белилами.
Деревянный, потемневший трактир принял Чичикова под свой узенький гостеприимный навес на
деревянных выточенных столбиках, похожих на старинные церковные подсвечники. Трактир был что-то вроде русской избы, несколько в большем размере. Резные узорочные карнизы из свежего дерева вокруг окон и под крышей резко и живо пестрили темные его
стены; на ставнях были нарисованы кувшины с цветами.
Площадь обступали кругом небольшие каменные и глиняные, в один этаж, домы с видными в
стенах деревянными сваями и столбами во всю их высоту, косвенно перекрещенные
деревянными же брусьями, как вообще строили домы тогдашние обыватели, что можно видеть и поныне еще в некоторых местах Литвы и Польши.
Слева, параллельно глухой
стене и тоже сейчас от ворот, шел
деревянный забор, шагов на двадцать в глубь двора, и потом уже делал перелом влево.
Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою
деревянною спинкой, круглого стола овальной формы перед диваном, туалета с зеркальцем в простенке, стульев по
стенам да двух-трех грошовых картинок в желтых рамках, изображавших немецких барышень с птицами в руках, — вот и вся мебель.
Попадались и речки с обрытыми берегами, и крошечные пруды с худыми плотинами, и деревеньки с низкими избенками под темными, часто до половины разметанными крышами, и покривившиеся молотильные сарайчики с плетенными из хвороста
стенами и зевающими воротищами [Воротище — остатки ворот без створок.] возле опустелых гумен, и церкви, то кирпичные с отвалившеюся кое-где штукатуркой, то
деревянные с наклонившимися крестами и разоренными кладбищами.
Обжигаясь, оглядываясь, Долганов выпил стакан кофе, молча подвинул его хозяйке, встал и принял сходство с карликом на ходулях. Клим подумал, что он хочет проститься и уйти, но Долганов подошел к
стене, постучал пальцами по
деревянной обшивке и — одобрил...
Клим, слушая ее, думал о том, что провинция торжественнее и радостней, чем этот холодный город, дважды аккуратно и скучно разрезанный вдоль: рекою, сдавленной гранитом, и бесконечным каналом Невского, тоже как будто прорубленного сквозь камень. И ожившими камнями двигались по проспекту люди, катились кареты, запряженные машиноподобными лошадями. Медный звон среди каменных
стен пел не так благозвучно, как в
деревянной провинции.
Молча посторонясь, он пропустил гостя на
деревянные мостки к двум ступеням крыльца, похожего на шкаф, приставленный к
стене дома.
Несколько секунд Клим не понимал видимого. Ему показалось, что голубое пятно неба, вздрогнув, толкнуло
стену и, увеличиваясь над нею, начало давить, опрокидывать ее. Жерди серой
деревянной клетки, в которую было заключено огромное здание, закачались, медленно и как бы неохотно наклоняясь в сторону Клима, обнажая
стену, увлекая ее за собою; был слышен скрип, треск и глухая, частая дробь кирпича, падавшего на стремянки.
Белые двери привели в небольшую комнату с окнами на улицу и в сад. Здесь жила женщина. В углу, в цветах, помещалось на мольберте большое зеркало без рамы, — его сверху обнимал коричневыми лапами
деревянный дракон. У стола — три глубоких кресла, за дверью — широкая тахта со множеством разноцветных подушек, над нею, на
стене, — дорогой шелковый ковер, дальше — шкаф, тесно набитый книгами, рядом с ним — хорошая копия с картины Нестерова «У колдуна».
По узенькой, извилистой лестнице вошли мы прямо на хоры главной церкви и были поражены тонкостью и изяществом
деревянной резьбы, которая покрывала все
стены на хорах, кафедру, орган — все.
Мы стали прекрасно. Вообразите огромную сцену, в глубине которой, верстах в трех от вас, видны высокие холмы, почти горы, и у подошвы их куча домов с белыми известковыми
стенами, черепичными или
деревянными кровлями. Это и есть город, лежащий на берегу полукруглой бухты. От бухты идет пролив, широкий, почти как Нева, с зелеными, холмистыми берегами, усеянными хижинами, батареями, деревнями, кедровником и нивами.
Из просторных сеней с резными дверями мы поднялись по
деревянной, устланной циновками лестнице вверх, в полумрачные от жалюзи комнаты, сообщающиеся круглыми дверьми. Везде
стены и мебель тонкой резной работы, золоченые ширмы, длинные крытые галереи со всеми затеями утонченной роскоши; бронза, фарфор; по
стенам фигуры, арабески.
Мы заглянули в длинный
деревянный сарай, где живут 20 преступники. Он содержится чисто. Окон нет. У
стен идут постели рядом, на широких досках, устроенных, как у нас полати в избах, только ниже. Там мы нашли большое общество сидевших и лежавших арестантов. Я спросил, можно ли, как это у нас водится, дать денег арестантам, но мне отвечали, что это строго запрещено.
Нехлюдов оглянулся на англичанина, готовый итти с ним, но англичанин что-то записывал в свою записную книжку. Нехлюдов, не отрывая его, сел на
деревянный диванчик, стоявший у
стены, и вдруг почувствовал страшную усталость. Он устал не от бессонной ночи, не от путешествия, не от волнения, а он чувствовал, что страшно устал от всей жизни. Он прислонился к спинке дивана, на котором сидел, закрыл глаза и мгновенно заснул тяжелым, мертвым сном.
Терраса была защищена от солнца маркизой, а с боков были устроены из летних вьющихся растений живые зеленые
стены. По натянутым шнуркам плотно вился хмель, настурции и душистый горошек. Ляховский усталым движением опустился на садовый
деревянный стул и проговорил, указывая глазами на двор...
Внизу у
деревянной галерейки, приделанной к наружной
стене ограды, толпились на этот раз всё женщины, баб около двадцати.
Было ему лет семьдесят пять, если не более, а проживал он за скитскою пасекой, в углу
стены, в старой, почти развалившейся
деревянной келье, поставленной тут еще в древнейшие времена, еще в прошлом столетии, для одного тоже величайшего постника и молчальника, отца Ионы, прожившего до ста пяти лет и о подвигах которого даже до сих пор ходили в монастыре и в окрестностях его многие любопытнейшие рассказы.
Внутреннее устройство фанзы ничем не отличалось от фанз прочих туземцев. На
стене висел бубен с колотушкой, пояс с погремушками, шаманская юбка с рисунками и
деревянная маска, отороченная мехом медведя. Шаман надевает ее во время камлания для того, чтобы страшным видом запугать черта.
Внутри избы были 2 комнаты. В одной из них находились большая русская печь и около нее разные полки с посудой, закрытые занавесками, и начищенный медный рукомойник. Вдоль
стен стояли 2 длинные скамьи; в углу
деревянный стол, покрытый белой скатертью, а над столом божница со старинными образами, изображающими святых с большими головами, темными лицами и тонкими длинными руками.
Действительно, скоро опять стали попадаться деревья, оголенные от коры (я уже знал, что это значит), а в 200 м от них на самом берегу реки среди небольшой полянки стояла зверовая фанза. Это была небольшая постройка с глинобитными
стенами, крытая корьем. Она оказалась пустой. Это можно было заключить из того, что вход в нее был приперт колом снаружи. Около фанзы находился маленький огородик, изрытый дикими свиньями, и слева — небольшая
деревянная кумирня, обращенная как всегда лицом к югу.
Вернуться домой было некогда, я не хотел бродить по улицам. За городской
стеною находился маленький сад с навесом для кеглей и столами для любителей пива. Я вошел туда. Несколько уже пожилых немцев играли в кегли; со стуком катились
деревянные шары, изредка раздавались одобрительные восклицания. Хорошенькая служанка с заплаканными глазами принесла мне кружку пива; я взглянул в ее лицо. Она быстро отворотилась и отошла прочь.
В то время, когда живописец трудился над этою картиною и писал ее на большой
деревянной доске, черт всеми силами старался мешать ему: толкал невидимо под руку, подымал из горнила в кузнице золу и обсыпал ею картину; но, несмотря на все, работа была кончена, доска внесена в церковь и вделана в
стену притвора, и с той поры черт поклялся мстить кузнецу.
Кругом всей
стены Китай-города построены каменные и
деревянные лавки».
Стук земли о крышку гроба, заглушённые рыдания матери, и на ровенском кладбище вырос новый холмик под
стеной скромной
деревянной церкви.
Потом ходит по своему лабиринту, поглядывая на
деревянные с паклею
стены, ходит, ходит, потом опять чаю напьется и займется ботаникой, а потом ходит опять, и ничего ему не слышно, кроме собственных шагов и завывания ветра.
Когда показались первые домики, Нюрочка превратилась вся в одно внимание. Экипаж покатился очень быстро по широкой улице прямо к церкви. За церковью открывалась большая площадь с двумя рядами
деревянных лавчонок посредине. Одною стороною площадь подходила к закопченной кирпичной
стене фабрики, а с другой ее окружили каменные дома с зелеными крышами. К одному из таких домов экипаж и повернул, а потом с грохотом въехал на мощеный широкий двор. На звон дорожного колокольчика выскочил Илюшка Рачитель.
Белый
деревянный столик был обколот ловко собранной белой кисеей, на окнах тоже были чистые занавески, детская кроватка под зеленым ситцевым пологом, сундук, несколько игрушек на полу, пять стульев, крашеный столик, диван и на
стене деревянная вешалка, закрытая белою простынею, — это было все убранство жилища Полины Петровны и ее ребенка.
В часовне было почти темно. Осенний свет скупо проникал сквозь узенькое, как бы тюремное окошко, загороженное решеткой. Два-три образа без риз, темные и безликие. висели на
стенах. Несколько простых дощатых гробов стояли прямо на полу, на
деревянных переносных дрогах. Один посредине был пуст, и открытая крышка лежала рядом.
Дом двухэтажный, зеленый с белым, выстроен в ложнорусском, ёрническом, ропетовском стиле, с коньками, резными наличниками, петухами и
деревянными полотенцами, окаймленными
деревянными же кружевами; ковер с белой дорожкой на лестнице; в передней чучело медведя, держащее в протянутых лапах
деревянное блюдо для визитных карточек; в танцевальном зале паркет, на окнах малиновые шелковые тяжелые занавеси и тюль, вдоль
стен белые с золотом стулья и зеркала в золоченых рамах; есть два кабинета с коврами, диванами и мягкими атласными пуфами; в спальнях голубые и розовые фонари, канаусовые одеяла и чистые подушки; обитательницы одеты в открытые бальные платья, опушенные мехом, или в дорогие маскарадные костюмы гусаров, пажей, рыбачек, гимназисток, и большинство из них — остзейские немки, — крупные, белотелые, грудастые красивые женщины.
Комната, в которую Стрелов привел Петеньку, смотрела светло и опрятно; некрашеный пол был начисто вымыт и снабжен во всю длину полотняною дорожкой; по
стенам и у окон стояли красного дерева стулья с
деревянными выгнутыми спинками и волосяным сиденьем; посредине задней
стены был поставлен такой же формы диван и перед ним продолговатый стол с двумя креслами по бокам; в углу виднелась этажерка с чашками и небольшим количеством серебра.
Крыт был дом соломой под щетку и издали казался громадным ощетинившимся наметом; некрашеные
стены от времени и непогод сильно почернели; маленькие, с незапамятных времен не мытые оконца подслеповато глядели на площадь и, вследствие осевшей на них грязи, отливали снаружи всевозможными цветами; тесовые почерневшие ворота вели в громадный темный двор, в котором непривычный глаз с трудом мог что-нибудь различать, кроме бесчисленных полос света, которые врывались сквозь дыры соломенного навеса и яркими пятнами пестрили навоз и улитый скотскою мочою
деревянный помост.
Все архитекторы и подрядчики отлично знают, что стоит только поставить на время какую-нибудь
деревянную решетку вместо железной или дощатую переборку вместо капитальной
стены — и
деревянная решетка и дощатая переборка переживут и хозяина и даже самый дом.
Перед портретом, почти во всю ширину зала вытянулся стол, покрытый зеленым сукном, направо у
стены стояли за решеткой две
деревянные скамьи, налево — два ряда малиновых кресел.
Вдоль
стен кое-где стояли
деревянные лавки и обрубки, заменявшие стулья.
На выезде главной Никольской улицы, вслед за маленькими
деревянными домиками, в окнах которых виднелись иногда цветы и детские головки, вдруг показывался, неприятно поражая, огромный серый острог с своей высокой
стеной и железной крышей. Все в нем, по-видимому, обстояло благополучно: ружья караула были в козлах, и у пестрой будки стоял посиневший от холода солдат. Наступили сумерки. По всему зданию то тут, то там замелькали огоньки.
В диванной, куда нас провел Фока и где он постлал нам постель, казалось, все — зеркало, ширмы, старый
деревянный образ, каждая неровность
стены, оклеенной белой бумагой, — все говорило про страдания, про смерть, про то, чего уже больше никогда не будет.
Комната, в которой принимал и обедал блаженный, была довольно просторная, в три окна, и разгорожена поперек на две равные части
деревянною решеткой от
стены до
стены, по пояс высотой.
Стены ее весьма оригинального помещения были не оштукатурены и не оклеены ничем, а оставались просто
деревянными, только гладко выстроганными, и по новизне своей издавали из себя приятный смолистый запах.
Комната, печь, три окна в наружной
стене,
деревянная скрипучая кровать и на ней тонкий притоптанный тюфяк, стол с стоящим на нем штофом — ни до каких других горизонтов мысль не додумывалась.
Выразив удовольствие, что случайно дал полезный совет, я спустился в небольшую каюту с маленьким окном в
стене кормы, служившую столовой, и сел на скамью к
деревянному простому столу, где уже сидел Тоббоган.
Сам хозяин лежал у
стены, на
деревянных подмостках, прикрытый сверху лоскутами овчин, когда-то составлявших тулуп или полушубок.
В левом углу стояла
деревянная скамья с таким же изголовьем; в правом — налой, над которым теплилась лампада перед распятием и двумя образами; к самому окну приставлен был большой, ничем не покрытый стол; вдоль одной
стены, на двух полках, стояли книги в толстых переплетах и лежало несколько свитков.
С выражением
деревянного терпения на загорелых, изнуренных лицах сидели они уже много часов на ступенях вокзального крыльца и на земле, вдоль
стен, бросавших длинные тени.
Захар пригнулся к полу; секунду спустя синий огонек сверкнул между его пальцами, разгорелся и осветил узенькие бревенчатые
стены, кой-где завешанные одеждой, прицепленной к
деревянным гвоздям; кой-где сверкнули хозяйственные орудия, пила, рубанок, топор, державшиеся на
стене также помощию
деревянных колышков; во всю длину
стены, где прорублено было окошко, лепились дощатые нары, намощенные на козла, — осеннее ложе покойного Глеба; из-под нар выглядывали голые ноги приемыша.